Редакция ФБРК провела масштабное расследование о состоянии Астанинского (Вячеславского) водохранилища и реки Ишим — ключевых источников водоснабжения для столицы и прилегающих регионов. На протяжении нескольких месяцев мы последовательно изучали ситуацию, анализировали данные и отслеживали деятельность многочисленных субъектов, влияющих на эти водные объекты. Пришло время подвести итоги и представить целостную картину происходящего.
Астанинское водохранилище, введенное в эксплуатацию в 1960-х годах, исторически выполняет несколько критических функций: регулирует сток реки Ишим, обеспечивает столицу питьевой водой, используется для ирригации и промышленных нужд. Однако в последние годы этот стратегический объект оказался в эпицентре тревожных процессов, которые потенциально угрожают качеству воды и экологической безопасности региона.
Наше расследование началось с обнаружения распаханных полей вдоль берегов и притоков водохранилища. Основатель ФБРК Кирилл Павлов выяснил, что некоторые из них расположены критически близко, всего в 25 метрах от водной кромки. В период весенних паводков и летних дождей с этих территорий в воду неизбежно смываются агрохимикаты, почвенные остатки и нефтепродукты от сельскохозяйственной техники, что создает серьезную угрозу загрязнения.
Редакция ФБРК установила, что земли вблизи водохранилища находятся в долгосрочной аренде у ряда агрофирм и кооперативов, включая ТОО «СӘҒИЛЯ и Е», ТОО «Tamyr 2024», ПК «Ижевский» и ТОО «Михайловское». Примечательно, что некоторые из этих структур имеют связи с бывшими государственными служащими, а другие обременены значительными долговыми обязательствами и арестованным имуществом.
Для получения полной и достоверной информации мы направили официальные запросы в профильные министерства: министерство здравоохранения, министерство экологии и министерство водных ресурсов.
Комитет санитарно-эпидемиологического контроля минздрава представил оптимистичную оценку: по их данным, в 2023 году все 26 проб воды (8 санитарно-химических и 18 микробиологических) соответствовали нормативам. В 2024 году из 36 проб лишь одна показала превышение — по содержанию железа в паводковый период.
Министерство водных ресурсов и ирригации придерживается аналогичной позиции. Согласно предоставленной информации, анализы «Астана Су Арнасы» от 4 февраля 2025 года подтверждают: исходная вода соответствует нормам. Особо подчеркивается, что «изменение класса не связано с загрязнением водного объекта, а обусловлено пересмотром фоновых концентраций». В 2024 году, согласно предоставленным данным, произошел перерасчет фоновых концентраций взвешенных веществ с 10,25 мг/дм³ до 4,45 мг/дм³.
Однако данные министерства экологии и природных ресурсов представляют ситуацию несколько в ином свете. Их мониторинг однозначно указывает на то, что «качество воды в Астанинском водохранилище в 2024 году относится к 4 классу за счет концентрации взвешенных веществ – 5,467 мг/дм³». При этом показатели в течение года существенно варьировались: от 2 класса в августе до 4 класса в мае, июне, сентябре и октябре. В октябре зафиксировано превышение не только по взвешенным веществам (5,6 мг/дм³), но и по магнию (32,6 мг/дм³).
Углубляя расследование, мы обратились к карте землепользования и обнаружили неоднозначную ситуацию уже с другими участками вблизи Астанинского водохранилища. Формально земли вокруг водоема отнесены к лесному фонду и должны выполнять функцию естественного фильтра. На практике же они разделены на участки и переданы в аренду в том числе частным структурам. На территории водоохранной зоны функционируют животноводческое хозяйство и частные фермы, а неподалеку расположен кирпичный завод. Законодательство же, напомним, содержит прямой запрет на размещение животноводческих объектов в водоохранных зонах.
При детальном изучении структуры собственности этих организаций прослеживается ряд интересных связей. Во-первых, многие из них находятся в сложном финансовом положении, обременены многомиллионными долгами и налоговыми задолженностями. Во-вторых, среди владельцев и руководителей мы обнаружили людей, ранее занимавших высокие посты в государственных органах или имеющих тесные связи с действующими чиновниками.
Так, руководство одного из предприятий было связано с корпоративным секретарем АО «НК «Продовольственная контрактная корпорация». Другая компания контролировалась лицом, имевшим юридические проблемы в прошлом. Особенно примечательно, что один из участков ранее принадлежал ТОО «Кайрат-С», название которой перекликается с именем известного политического деятеля, недавно публично возвращавшего активы государству.
После публикации предварительных материалов наша редакция повторно направила запросы в профильные ведомства. Полученные ответы лишь усилили впечатление раздвоенности нормативной реальности и фактического положения дел.
Акимат Астаны сообщил, что контроль над землями вокруг водохранилища осуществляется администрациями Целиноградского и Аршалынского районов, а часть участков была предоставлена еще до 2005 года — сведения о них отсутствуют в текущих информационных системах. Управление природных ресурсов признало, что проект зоны санитарной охраны только планируется к разработке. Иными словами, нормативного базиса для осуществления должного контроля в настоящее время, видимо, просто не существует. Министерство экологии подтвердило, что в 2024 году проверки хозяйствующих субъектов в третьем поясе санитарной зоны не проводились. Таким образом, воздействие данных предприятий на водоем фактически остается неизученным и неконтролируемым.
Исследуя территории выше по течению, наша редакция обнаружила еще более настораживающую ситуацию. Кирилл Павлов провел полевое расследование и выявил участки вдоль Ишима, где осуществляется незаконная добыча песка и щебня на расстоянии 30-40 метров от воды, что является прямым нарушением водоохранного законодательства.
(Фото: Казахский чуваш / hunn.kz)
Наша редакция выяснила, что данные участки находятся в аренде у компаний «Карьер-Мир 3», «Нефрит Голд», «SG Песчаный карьер» и других. За этими юридическими лицами прослеживаются цепочки собственников, имеющих связи с бывшими депутатами, СПК «Есиль», крупными строительными подрядчиками. Многие из них располагают формальными разрешениями, однако фактическая деятельность осуществляется с потенциальным риском для водного объекта.
Особый интерес представляют выявленные связи с политическими деятелями. Например, среди учредителей одной из компаний числится Габит Сатмагамбетов, бывший депутат маслихата города Астаны и влиятельная фигура в строительном бизнесе региона. В 2021 году он занимал пост заместителя председателя комиссии по вопросам строительства, экологии, транспорта, торговли и жилищно-коммунального хозяйства. Примечательно, что в его компетенцию входили именно те вопросы, которые напрямую связаны с регулированием деятельности в водоохранных зонах. Подобное совмещение должностных полномочий и коммерческих интересов вызывает закономерные вопросы о потенциальном конфликте интересов.
Не менее интересен международный аспект нашего расследования. Гражданство Бакая Мамбеталиева, руководителя ТОО «Нефрит-СВ», поднимает вопросы о трансграничном характере использования природных ресурсов Казахстана. В контексте охраны водных ресурсов страны возникает закономерный вопрос: насколько эффективно национальное законодательство может регулировать деятельность предприятий, чьи руководители и, возможно, основные экономические интересы находятся за пределами Казахстана?
И вновь наша редакция обратилась в профильные ведомства, дабы узнать, как ситуация выглядит в официальных отчетах.
Есильская бассейновая инспекция четко обозначила границы водоохранной зоны: 500-1000 метров, а полоса — 50-100 метров. При этом ведомство признало, что согласований на разработку указанных участков не выдавало, а проверки соблюдения режима там не проводились вовсе. Министерство экологии продемонстрировало безупречные разрешительные документы для всех добывающих компаний. Формально - полный порядок.
А вот РГП «Казгидромет» относит воду Ишима к классу «загрязненные» с превышением содержания цинка и фосфора. По их данным, в 2024 году произошел перерасчет фоновых концентраций взвешенных веществ. Но ведь, если вода отнесена к классу «загрязненные», значит, в ней есть загрязнения — независимо от того, как пересчитывают нормативы в кабинетах. Особенно интересно это выглядит в контексте заявления Есильской бассейновой инспекции о том, что «за последние 5 лет (2020-2024) и в 2025 году факты сброса загрязняющих веществ в водоемы не установлены».
В ответе министерства экологии есть еще одна любопытная деталь — упоминание о строительстве защитной дамбы села Жибек Жолы. Интересно, почему вдруг понадобилась защитная дамба? Не связано ли это с изменениями в гидрологическом режиме реки, вызванными той самой добычей?
В итоге перед нами вырисовывается картина, где теория и практика существуют раздельно. В теории всё регламентировано, всё по закону. А вот что на практике?
Прежде всего, обращает на себя внимание фрагментированность нормативно-правовой базы и отсутствие единого регуляторного подхода. В результате образовалась своеобразная серая зона, в которой ведомственные интересы превалируют над общественными, а эффективный контроль будто практически отсутствует.
Выявленные противоречия в официальных данных министерств свидетельствуют не столько о намеренном искажении информации, сколько о недостаточной координации между различными государственными органами. Создается впечатление, что каждое ведомство оперирует собственными методиками и критериями оценки, а это приводит к несогласованности в принимаемых решениях и реализуемой политике.
Важным аспектом проблемы является и теневое переплетение коммерческих и административных интересов. Наше расследование выявило множественные примеры, когда бывшие или действующие чиновники оказываются связанными с предприятиями, осуществляющими деятельность в водоохранных зонах. Такая ситуация создает риски институционального конфликта интересов, когда экономические мотивы могут вступать в противоречие с задачами охраны окружающей среды и обеспечения безопасности населения.
Не менее тревожной выглядит ситуация с отсутствием полноценного экологического мониторинга. Тот факт, что проверки предприятий в третьем поясе санитарной зоны не проводились в течение года, а проект самой зоны до сих пор не разработан, говорит о серьезных пробелах в системе государственного контроля. В таких условиях загрязнение водоемов может принимать скрытый, накопительный характер, проявляясь только в долгосрочной перспективе через деградацию экосистемы и ухудшение качества воды.
Астанинское водохранилище и река Ишим представляют собой не просто гидротехнические сооружения или экосистемы — это стратегические ресурсы национального значения, от состояния которых зависит жизнеобеспечение столицы и прилегающих регионов. Без кардинального пересмотра подходов к их охране и эксплуатации невозможно гарантировать долгосрочную экологическую безопасность и устойчивое развитие всего региона.
Понимая важность темы и отклик, который она вызвала у наших читателей, 7 апреля 2025 года редакция ФБРК направила три разных запроса в департамент по управлению земельными ресурсами (ДУЗР) Акмолинской области с просьбой провести проверки по каждому из объектов. Ответы мы получили только 23 мая — спустя полтора месяца «проверок». И хотя результатов редакция ФБРК ожидала с особенным трепетом, на все три запроса департамент ответил абсолютно идентично. Ведомство фактически проверило (а проверило ли?) участки только по Ишиму, а затем скопировало этот же ответ и для Астанинского водохранилища.
Интересно, что в своем ответе департамент прямо сослался на запрет недропользования на землях водного фонда, закреплённый в статье 25 Кодекса «О недрах и недропользовании», но так и не дал правовой оценки законности выдачи участков в водоохранной зоне под добычу полезных ископаемых. С одной стороны, он утверждает, что такие земли могут передаваться во временное пользование, с другой — цитирует норму о прямом запрете. Это противоречие, как можно догадаться, осталось без объяснений.
Более того, ведомство умолчало о том, были ли в земельных делах учтены ограничения водоохранной зоны и проводились ли проверки соблюдения целевого назначения участков. Вместо активного контроля департамент ограничился изучением бумаг и переслал материалы в другое ведомство — без сроков, без гарантий результата.
Вся эта ситуация ярко иллюстрирует системный кризис экологического контроля в стране. Но редакция ФБРК не намерена сдаваться. Мы направили официальные жалобы на действия департамента, чётко указав на ключевые недостатки в проведённой проверке: отсутствие выездной инспекции, игнорирование правовых противоречий и неспособность дать чёткий ответ по сути вопроса. Мы убеждены, что такие случаи не должны замалчиваться, а интересы добывающих компаний никак не должны становиться выше закона, общественного блага и экологической безопасности.
Продолжение следует...