Министерство экологии Казахстана завершило разработку дорожной карты по регулированию численности популяции сайгаков и готовится внести в правительство предложения о «переходе к устойчивому использованию» этих животных.
Вице-министр Нуркен Шабиев сообщил депутатам мажилиса, что численность сайгаков в стране достигла рекордных показателей — ожидается более 5 млн особей против 2,8 млн в прошлом году. Биологическое обоснование для изъятия готовит Институт зоологии, а министерство уже учло «опыт изъятия 2023 года» и обещает повысить эффективность процесса.
За этими обтекаемыми формулировками скрывается очередная попытка ведомства, которое, судя по всему, так и не научилось считать, снова взяться за ружья. И снова под видом заботы о природе устроить то, что всего год назад редакция ФБРК справедливо называла варварским, почти неконтролируемым убийством сайгаков.
Как ранее отмечал основатель ФБРК Кирилл Павлов, официальная статистика по сайгакам напоминает арифметику из параллельной вселенной. Цифры, которые озвучивает минэкологии, выглядят впечатляюще, но вызывают серьезные вопросы у любого, кто хоть немного разбирается в популяционной биологии. По официальным данным, за два года численность сайгаков выросла с 1,3 до 4,1 млн особей в начале мая 2025 года — это рост более чем на 200%.
Такой прирост действительно делает сайгака абсолютным чемпионом по размножению среди всех парнокопытных. Если темпы сохранятся, к 2026 году их будет больше, чем людей в Казахстане, а к 2030 — больше, чем урожая пшеницы в самые удачные годы.
Методология подсчета, которую использует министерство, проста до примитивности. Авиаучет ведется по заранее намеченным маршрутам в узкой полосе степи, где сайгаки в определенные периоды, например, во время окота, естественным образом концентрируются в крупные стада. Эти локальные данные затем экстраполируются на всю территорию обитания. В результате получается впечатляющий график роста, который радует чиновников и пугает депутатов.
Основная проблема в том, что на огромных территориях, где плотность животных значительно ниже или где их вообще может не быть в момент учета, систематические наблюдения не проводятся. Фактически расчет строится так, будто вся казахстанская степь представляет собой гигантский питомник с идеальными условиями для размножения.
При этом в министерских формулах словно не существует естественной смертности, что выглядит особенно цинично на фоне того, как то же самое ведомство объясняло массовую весеннюю гибель сайгаков именно естественными причинами. Когда животные умирают — это норма природы, не требующая вмешательства. Когда же приходит время считать поголовье для обоснования отстрела — та же самая естественная смертность волшебным образом исчезает из всех расчетов. Болезни перестают существовать, влияние засух игнорируется, джуты и хищники не учитываются, а браконьерство существует только в сводках о борьбе с ним. Excel-таблицы генерируют стабильный рост, не обремененный реалиями дикой природы.
История популяции сайгаков рассказывает совершенно иную картину. В 1993 году после засухи численность упала до 270 тыс. особей. В 2003-м осталось всего 21 тыс. животных. В 2015 году загадочная болезнь унесла жизни 200 тыс. сайгаков за один сезон. В 2021 году произошла массовая гибель молодняка. Но в нынешней отчетности подобные катастрофы как будто невозможны — каждый год только рост, каждый сезон только прибавление.
Когда в биологических моделях учитывается исключительно рождаемость, а все факторы смертности относятся к разряду статистических погрешностей, это уже не наука о популяциях. Это административная фантазия, где природа обязана соответствовать ведомственным планам, а сайгак превращается в бессмертное существо из презентационных слайдов.
Стоит ли напоминать, что минэкологии уже имеет печальный опыт «регулирования» численности сайгаков. В мае 2024 года редакция ФБРК собрала полную хронологию отстрела, обнаружив многочисленные противоречия не только в подсчете численности животных, но и в том, сколько сайгаков было отстреляно и сдано на мясокомбинаты в 2023 году. Магическим образом исчезло более 40 тыс. туш, не говоря уже о потраченных на отлов бюджетных средствах.
Тогда мы стали свидетелями настоящего варварства: разбросанные по степи органы и шкуры убитых животных, нелегальный забой на автомойках, незаконная торговля мясом. Все это вполне могло стать триггером для распространения болезней среди оставшихся животных и создать эпизоотическую угрозу. А ведь рога сайгаков ценятся очень высоко на черном рынке, что превращает любой «научно обоснованный отстрел» в прикрытие для браконьерства.
К слову, в феврале прошлого года министерство экологии заявляло о намерении внести поправки в Конвенцию о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения (CITES) и получить разрешение на продажу рогов сайги за рубеж к 2025 году. Напомним, что рога, полученные в результате регулирования популяции сайгаков, маркировались и передавались на хранение в РГКП «Охотзоопром», к которому у нашей редакции еще в прошлом году было много вопросов.
Министерство так и не смогло тогда контролировать процесс, который само же инициировало. Обещания навести порядок и повысить эффективность звучат особенно неубедительно на фоне той неразберихи, которая царила во время прошлого «изъятия». Когда ведомство не способно организовать элементарный учет отстрелянных животных, на каком основании оно берется за новые масштабные операции?
Депутат Павел Казанцев во время заседания комитета заявил об «очевидном ЧС» и призвал к немедленным действиям, предлагая «фигачить» сайгаков «и в этом ничего страшного нет». Такая риторика красноречиво демонстрирует уровень понимания экологических вопросов в высших эшелонах власти. Когда сложные биологические процессы сводятся к примитивному «стреляем всех подряд», это говорит не о готовности решать проблемы, а о желании создать видимость бурной деятельности.
Конфликт между сельским хозяйством и дикими животными действительно существует, и его нужно решать. Но решать грамотно, с привлечением независимых экспертов, с честным анализом причин и последствий. Как справедливо отметил Сергей Скляренко из Казахстанской ассоциации сохранения биоразнообразия, проблема требует межведомственного взаимодействия и комплексного подхода, а не простого изъятия животных.
Президент Касым-Жомарт Токаев год назад пообещал отменить решение об отстреле сайгаков, назвав их «символами казахской степи». Теперь же появилась необходимость «принять взвешенное решение» с учетом изменившейся ситуации. Но если ситуация действительно изменилась настолько кардинально, не стоит ли для начала разобраться, почему официальная статистика так разительно не совпадает с реальностью?
Если министерство экологии не способно квалифицированно выполнять свою основную функцию по охране окружающей среды, возможно, стоит воздержаться от вмешательства в экологические процессы без должной подготовки. Опыт показывает, что своим вмешательством ведомство делает только хуже — и для животных, и для экосистемы в целом, и для репутации государства, которое должно быть примером ответственного отношения к природным ресурсам.
Сайгаки пережили ледниковый период, пережили советскую индустриализацию, пережили лихие девяностые. Но смогут ли они пережить заботу казахстанского минэкологии — это уже серьезный вопрос.