После завершения нашего масштабного расследования состояния Астанинского (Вячеславского) водохранилища и реки Ишим — ключевых источников водоснабжения для столицы и прилегающих регионов — редакция ФБРК продолжила мониторинг водных ресурсов страны. Когда до нас дошли сигналы активистов о проблемной ситуации на реке Урал, мы решили применить тот же методологический подход, который показал свою эффективность в предыдущих расследованиях. Сегодня, завершив многомесячную работу, мы представляем комплексный анализ того, что происходит с одной из важнейших водных артерий Западного Казахстана.
Наше расследование строилось по четырем основным направлениям: анализ землепользования в водоохранной зоне, изучение деятельности компаний-недропользователей, оценка государственного контроля и мониторинг экологического состояния реки. Каждое направление требовало различных методов работы — от анализа открытых баз данных до официальных запросов в государственные органы.
Первый этап работы показал масштабы коммерциализации реки, которые превзошли наши изначальные ожидания. Анализ данных о землепользовании выявил, что более 640 000 кв.м прибрежных территорий реки Урал переданы в долгосрочную аренду частным компаниям для добычи песчано-гравийной смеси. Это не разрозненные участки, а целостная система промышленного освоения водной артерии, затрагивающая как русло реки, так и прибрежные зоны.
Наша редакция детально изучила деятельность компаний-арендаторов и обнаружила интересную закономерность: речь идет не просто о добывающих предприятиях, а о сложных бизнес-структурах с разветвленными связями. Например, ТОО «Эсторал» оказалось частью семейной империи, включающей международное предприятие и охватывающей всю цепочку от добычи до экспорта. ТОО «Жайық - Құрылыс Құм» продемонстрировало тесные связи с государственными структурами через своих учредителей и руководителей, а ТОО «Флот» показало типичную картину множественных долгов при продолжающейся деятельности. Анализ финансового состояния компаний выявил парадоксальную ситуацию: предприятия с серьезными налоговыми задолженностями и исполнительными производствами продолжают осуществлять масштабную добычу природных ресурсов. Дабы иметь представления о масштабе проблемы, отметим, что общая сумма различных задолженностей только по трем основным компаниям превышает 30 млн тенге.
Второй этап, изучение системы государственного контроля, в очередной раз продемонстрировал фундаментальную проблему казахстанской экологической политики: фрагментированность ответственности. Жайык-Каспийская бассейновая инспекция открыто признала ограниченность своих полномочий, фактически заявив о невозможности реагировать на общественные сигналы. Министерство водных ресурсов сосредоточилось на международной повестке, подчеркивая российское происхождение 70% стока реки. А вот министерство экологии предоставило детальные данные мониторинга. По данным ведомства, гидрохимический контроль осуществляется на 17 створах в Западно-Казахстанской и Атырауской областях по 43 показателям, включая температуру воды, содержание взвешенных веществ, прозрачность, концентрацию тяжелых металлов и пестицидов.
Анализ полученных ответов выявил ключевую проблему: каждое ведомство выполняет свои узкие функции, фактически не неся ответственности за комплексное состояние водного объекта. Бассейновая инспекция согласовывает участки, министерство экологии проводит мониторинг, министерство водных ресурсов отслеживает гидрологические показатели. Но никто, кажется, не отвечает за то, как эти процессы влияют на реку в целом.
Третий этап исследования сосредоточился на сопоставлении государственных программ восстановления с реальной хозяйственной деятельностью. Здесь обнаружилось главное противоречие всей ситуации: государство одновременно тратит значительные средства на восстановление экосистемы реки и выдает долгосрочные разрешения на ее промышленную эксплуатацию. Программа казахстанско-российского сотрудничества 2021-2024 годов действительно показала впечатляющие результаты: увеличение стока в пять раз, ликвидация более 2000 свалок, зарыбление водоема. Однако эти позитивные изменения происходят параллельно с интенсивной добычей песчано-гравийной смеси непосредственно из русла реки. И хотя данные министерства экологии показывают, что река относится к категории «умеренно загрязненная» без острой токсичности, стоит понимать, что эти показатели отражают химическое состояние воды, а не физическое состояние русла и берегов, которые как раз и подвергаются прямому механическому воздействию.
Сопоставление всех полученных данных привело нас к нескольким принципиальным выводам. Во-первых, ситуация с рекой Урал демонстрирует системный кризис экологического управления в Казахстане. Отсутствие единого органа, ответственного за комплексное состояние водных объектов, создает ситуацию, где частные интересы небольшой группы компаний доминируют над общественными. Во-вторых, существующая система разрешений и контроля не учитывает кумулятивного эффекта промышленной деятельности. Выдача отдельных разрешений на разработку участков будто бы и вовсе не сопровождается оценкой их совокупного воздействия на экосистему реки. В-третьих, международная повестка используется как способ ухода от ответственности за происходящее на казахстанской части реки. Ссылки на российское происхождение большей части стока не могут оправдать бездействие в отношении промышленной добычи на собственной территории. И в конце концов, программы экологического восстановления просто теряют смысл без одновременного ограничения деструктивной хозяйственной деятельности. Нельзя одной рукой восстанавливать экосистему, а другой — выдавать разрешения на ее разрушение.
Самое интересно, что страна официально тратит миллионы на восстановление реки и одновременно продает ее по кускам частным компаниям. Это уже выглядит не как бюрократическая неразбериха, а как сознательная политика двойных стандартов. Когда бассейновая инспекция честно признается в собственном бессилии, а министерство экологии рапортует об успехах параллельно с выдачей разрешений на разрушение — это не просто административная неэффективность, а, скорее, капитуляция государства перед частными интересами.
В настоящее время по нашему заявлению департамент по управлению земельными ресурсами (ДУЗР) проводит проверку выявленных нарушений. Редакция ФБРК продолжит следить за судьбой Урала, потому что эта история — о том, какую страну мы строим для наших детей. О том, готовы ли мы жертвовать реками ради прибыли нескольких компаний. О том, есть ли в Казахстане сила, способная сказать бизнесу: некоторые вещи просто не продаются.
Продолжение следует…