Несмотря на активную цифровизацию социальной сферы и переход к механизму «социального контракта», политика государства в этой области по-прежнему сталкивается с системными противоречиями. Государство делает ставку на адресную помощь и автоматизацию распределения выплат, однако эти инструменты не устраняют глубинных проблем: заниженный прожиточный минимум, ограниченный доступ к трудовым ресурсам и устойчивая бедность, которую не фиксирует официальная статистика.
По данным Ratel.kz, после 2020 года Казахстан перешёл к модели адресной социальной помощи (АСП). Власти заявляют, что адресность — путь к справедливому распределению бюджетных средств: поддержку получают лишь те, кто действительно нуждается. Но критерии нуждаемости остаются настолько узкими, что тысячи людей, живущих на грани бедности, формально не считаются бедными.
По официальным данным, уровень бедности последние пять лет держится около 5%. Формально это почти благополучный показатель, сопоставимый с развитыми странами. Однако эксперты неоднократно отмечали, что это «оптический обман», поскольку показатель рассчитывают исходя из прожиточного минимума.
Прожиточный минимум на 2026 год установлен на уровне 50 851 тенге. Получается, что семья из четырёх человек с доходом около 200 тыс. тенге в месяц не попадает под меры поддержки. По имеющейся информации, государственные программы «проходят мимо» таких семей, хотя их финансовое положение близко к зоне риска.
Отмечается, что не хватает и открытых данных. Государство не публикует статистику о количестве граждан, находящихся «у черты бедности». Оценить масштаб проблемы можно только по косвенным цифрам.
Например, по итогам прошлого года более 1,5 млн работников получали зарплату от 100 до 200 тыс. тенге в месяц, а в Туркестанской области более 175 тыс. семей жили на доходы до 52,5 тыс. тенге на человека.
Концепция «социального контракта» предполагает взаимные обязательства: государство предоставляет возможности, а гражданин предпринимает шаги — ищет работу, проходит обучение, открывает ИП.
«В теории это современный, стимулирующий подход. В казахстанской практике, напротив, бюрократический фильтр. Чтобы получить помощь, нужно подписать соглашение и доказать готовность к рывку «в зону комфорта», – говорится в сообщении.
При этом отмечается, что в селах и малых городах рабочих мест не хватает, а государственные курсы часто не обеспечивают дальнейшего трудоустройства. Если получатель АСП не выполняет условия, его исключают из программы.
Таким образом, «взаимная ответственность» оказывается ситуацией, в которой реальные обязательства существуют только у гражданина. Чиновники отчитываются о сокращении числа получателей помощи, но это не означает снижение бедности.
Как сообщается, запуск «Цифровой карты семьи» стал шагом в сторону полной автоматизации соцподдержки. Алгоритм анализирует десятки баз данных и автоматически определяет, кому положены выплаты. Однако автоматизация создаёт новые риски.
«Это удобно, но только для чиновников. Ошибки в системе, неполные данные или несоответствие формальным критериям приводят к тому, что помощь не получает тот, кто в ней действительно нуждается», – говорится в сообщении.