По итогам трёх кварталов текущего года доходы государственного бюджета Казахстана выросли на 23,4%. В денежном выражении это около $40 млрд (21,5 трлн тенге) — показатель, близкий к историческому максимуму. Как сообщил Президенту министр финансов Мади Токиев, основной вклад в рост обеспечили налоговые поступления, на которые пришлось свыше $28 млрд (15 трлн тенге).
По данным Ratel.kz, министр отметил, что фискальные органы, вооружённые цифровыми инструментами, научились эффективнее выявлять скрытые бизнесом доходы. По его словам, внедрение системы электронных чеков, онлайн-касс и новых алгоритмов контроля позволило перекрыть серые потоки и повысить собираемость налогов.
«То, что раньше было делом рук отдельных ревизоров, теперь делает ИИ. Быстро, без обеда и с абсолютной памятью на все накладные», — заявил министр.
По утверждению Токиева, налоговая служба не намерена останавливаться: планируется дальнейшая цифровизация процессов налогового и таможенного администрирования. Ожидается, что система станет эффективнее и прозрачнее.
Однако если сопоставить бюджетную доходность с другими показателями, картина выглядит менее оптимистично. По данным Бюро национальной статистики, за восемь месяцев текущего года ВВП Казахстана вырос на 6,5%, а промышленность прибавила 7,6%. При этом структура роста остаётся прежней — почти половина приходится на сырьевой сектор и госинвестиции.
Частный капитал, по оценкам экономистов, по-прежнему проявляет осторожность. Экспорт остаётся зависимым от мировых цен на нефть и металлы, а внутренний спрос поддерживается расходами бюджета.
«Можно предположить, что растущие доходы бюджета – это не успех экономики, а успех администрирования. То есть система просто стала выжимать больше из тех же источников. Государство «прозрело» и цифровой пылесос начал вычищать из бизнеса даже пылинки вольно или невольно скрытых доходов», - говорится в сообщении.
Правительство обещает направить часть сверхдоходов на инфраструктурные проекты и поддержку промышленности. Однако практика прошлых лет показывает, что при появлении дополнительных средств основной рост расходов идёт на социальные программы. Как сообщается, социальные расходы увеличились с 8,5 трлн тенге в 2023 году до 10,7 трлн тенге в 2025 году.
По данным источника, аналогичные цифровые реформы в соседних странах демонстрируют ограниченный эффект во времени.
Так, в Узбекистане после запуска национальной фискальной платформы рост налоговых поступлений составил 25% в первый год, но уже через два года замедлился до 6%. Это подтверждает, что усиление администрирования даёт краткосрочный результат — оно оптимизирует старую модель, но не создаёт новую экономику.
Журналисты выделяют три системных риска. Первый — сырьевая зависимость. В текущем году основную часть экспортной выручки по-прежнему обеспечили нефть и металлы. Любое падение цен на сырьевых рынках может мгновенно «съесть» часть текущих доходов бюджета.
Второй риск — бюджетный перекос. Государство увеличивает планку доходов, но большая часть расходов по-прежнему идёт на социальные выплаты и компенсации, а не на развитие и инновации.
Третий риск — иллюзия цифрового контроля. Пока алгоритмы находят ошибки у кассиров, пробивающих чеки не по той строке, крупные схемы уклонения от налогов становятся технологичнее и сложнее для отслеживания. Без системной прозрачности госзакупок и государственного аудита рост доходов может обернуться временным цифровым пузырём.